Все мечтали о рыцарском седле, но мало кто пробовал поднять эту мечту с земли. «Верхом на рыцаре» – гибрид эстрадного шоу и архаичного поединка, где броня гремит не из стали, а из хохота. Я проектирую формат так, чтобы участник ощущал и звон шпор, и лёгкое головокружение от триумфа.
Концепция шоу
Каждая пара – «наездник» и «рыцарь». Первый садится верхом, второй облачается в паноплию (полный комплект доспехов, пусть и поролоновый). Вместо боевого алебарда – шестаф (пенопластовый аналог секиры), звон которого безопасен даже при касании носа. Цель – выбить соперника из седла, удерживаясь самому. Ринг – надувной форбург диаметром десять шагов. Сбросил – получил очко. Формулу придумал, вдохновляясь средневековой грубой игрой «квинталун», где крестьян поднимали на паланкином, я заменил людей на модульные костюмы, добавил динамическую подсветку и рондовые звуковые маркеры.
Безопасность
Кирасиры хохота выходят целыми, лишь эго получает синюю ленту в случае поражения. Я ввожу санворд – ключевое слово, при произнесении которого схватка мгновенно останавливается. На каждом участнике – крага с жёстким RFID-чипом, чип покидает радиус при падении, и система глушит музыку, чтобы медики услышали тишину. Кеннинг-материал внутри шлема (жидкость, мгновенно густеющая при ударе) охлаждает температуру энтузиазма.
Финал
Когда вспыхивает аррагая (огненно-красный прожектор) и трубы трубят фразу «Non nobis domine», публику накрывает барракуда восторга. Победитель получает абатур – декоративную кольчугу, выкованную из оттисков ладоней зрителей в фольге. Я завершаю действие катахрезой: «Вы шли к славе верхом на человеке, теперь сядьте верхом на аплодисментах». Жест придумал давно: микрофон поднимается на аутригере, словно знамя, и зал мгновенно объединяется в хоровое «вау».
Пост-игра
После финала открываем стационарную «сомельерию перчаток»: гости незаметно примеряют рыцарские краги, делают селфи и учат слово «беклер» (дополнительный кулачный щиток). Такой пост-контакт закрепляет впечатление прочнее любых диптихов в соцсетях. Я ухожу со сцены, слыша, как малые рычат: «Хочу быть рыцарем-оседланным!» – и понимаю, что создал развлечение, где падения звучат громче побед, а дружба громче оружия.
