Организуя новогодние события в Париже, Лионе или бризовом Сен-Мало, я первым делом отслеживаю небо: безупречный купол облаков предвещает ровное пламя фейерверков, а сухой прохладный воздух усиливает аромат жареных каштанов. Французы приветствуют грядущие часы без суеты, однако музыкальный подклад вечера выверен, как партитура Дебюсси.
Вкус полуночи
Главный импульс застолья — Réveillon. На длинных столах сверкают мозаики закусок: устрицы, фуа-гра, лотарингский pâté-croûte. Вино выбираю минеральное, чтобы не заглушить нежные текстуры. За пятнадцать минут до боя курантов официанты выносят бутылки шампанского, и я запускаю sabrage: обух сабли скользит вдоль горлышка, стекло отлетает под аплодисменты, пенный шлейф обнимает хрустальный каскад.
Ближе к двенадцати гаснут свет, оставляя лишь люстрированное пламя свечей. Перформанс «Бис под омелой» включает поцелуй sous le gui и одновременный «boutefeu» — старинные треугольные хлопушки. Их сухой хлопок создает акустическую пунктуацию, завершая старый год.
Звон медрагонов
Французский фейерверк — не просто залпы. Пиротехники монтируют батареи, прописывая партитуру для каждой гильзы. Взрыв пурпурной пионады сменяется серебряным «медрагоновским» шлейфом — редкий эффект, где искры изгибаются, образуя змеевидные траектории. Одновременно на парижских фасадах оживают видеопроекции. Я встраиваю соло саксофона, чтобы связать визуальный шквал и шум толпы.
Когда дым развеян, публика возвращается к столам за флагами десертов. Galette des Rois с масляным слоёным кольцом вносится на тележке, украшенной короной. Внутри прячется fève — миниатюрная фарфоровая фигурка. Тот, чья порция хранит этот сувенир, объявляется «roi» или «reine» ночи и открывает танцевальный блок.
Игры и конкурсы
Моя авторская программа «Bal des Bulles» строится вокруг пузырьковой тематики: гости угадывают выдержку вин по грациозности перляжа, соревнуются в скорости сборки импровизированных tower de flûtes, создают ароматическую карту шампанских дрожжей. В паузах запускаю «chapeau mélodique»: участники извлекают из котелка карточки с названиями старинных французских танцев, после чего оркестр разучивает указанной мелодии короткий отрывок.
Для гурманов предлагаю «Fromage à l’aveugle». Собраны десять сортов сыра, от маслянистого Brillat-Savarin до пряного Roquefort. Участник, завязав глаза, определяет регион и выдержку, ориентируясь на «аромаграмму» — шкалу нот, где описана каждая корка.
Финиш вечера проходит под звуки charivari — народного шумового оркестра. Я раздаю металлические крышки, деревянные ложки и колокольцы: коллективный грохот прогоняет остатки старого года. С последним аккордом включаю медленную джазовую пластинку, и зал погружается в ровное, почти невесомое послевкусие грядущего января.
